Крещенские морозы [сборник 1980, худож. M. Е. Новиков] - Владимир Дмитриевич Ляленков

— Ничего не сделали? — сказал он, разглядывая ее лицо. — Я так и знал. Послушайте, вы ничего не знаете. У вас все запущено. Как у вас с чертежами? Не готовы? — Она покивала. — Как же вы занимались?

Валентин Николаевич говорил, а она сидела, поджавшись вся, чувствовала себя жалкой и несчастной. «Господи, господи, да что же это такое? — думала она. — Что же это за жизнь? Когда все это кончится? Как быть? И почему он так со мной разговаривает? Разве он не знает, кто я? А кто я?»

То, что она нравится ему, Валентина давно знала. И была уверена, что он поможет ей сдать зачеты, экзамены. Ни о каких условиях она и не помышляла. Просто он поможет как-то — и все. Но он говорил:

— Консультации вам не помогут. Я могу с вами отдельно позаниматься. Но где? В техникуме это невозможно, могут пойти разговоры. У вас дома?

Она очнулась.

— Нет-нет, — покачала она головой. Она не хотела выглядеть в глазах мужа беспомощной дурой.

— Где же тогда?

— Не знаю.

— Подумайте хорошенько. Можно, конечно, и у меня дома. Но, вы сами понимаете, у меня можно, когда жены не будет. Понимаете? В ту субботу она уезжает к родным в Воронеж. В воскресенье выберите время и приходите ко мне. Мы проведем первый урок. Вы понимаете меня?.. Да, я могу помочь вам, но нужно позаниматься. Подумайте хорошенько. До свидания.

Она поняла все. Как он смеет? Негодяй, уродина страшная! Она убежала к Алене, оттуда позвонила домой, сказала Александру Ивановичу, что у нее болит голова и сейчас она приедет домой.

В воскресенье Александр Иванович уехал в Гадячинск, сказал, что вернется поздно вечером. Оставшись одна, Валентина включила телевизор, уселась перед ним и стала думать. Перед телевизором так хорошо думается! Кажется, не будь телевизора, можно бы сойти с ума. Показывали тайгу, просеку, сопки таежные. Ведущая была в штормовке, но ресницы у нее были искусственные, что Валентина сразу заметила. Ведущая беседовала с комплексной бригадой плотников, которые рубили просеку. Парни были здоровенные, в касках с накомарниками.

— А это бригадир Вадим Жестяный, — говорила ведущая, и на экране появился мускулистый мужик, бородатый, с волосатой грудью. — Вадиму Жестяному только двадцать девять лет, — продолжала ведущая, — а он уже четвертый год руководит бригадой. Все члены бригады дали слово не жениться, покуда не прорубятся к озеру. Скажите, Вадим, вы справитесь с поставленной задачей к концу месяца?

Вадим что-то прожевывал. И по тому, как он это делал, было видно, что здоровьем он обладает могучим. И еще чувствовалось, что он не только просеку прорубит, но и всю тайгу может сокрушить. Вместе с ее сопками и горами.

— Да, мы справимся с задачей, — басом сказал Вадим. — Мы уложимся в сроки.

И Валентине стало вдруг почему-то весело, она рассмеялась. Потом показывали балет, пели и танцевали мальчики и девочки. Затем показали старый фильм «Волга-Волга». Валентина смеялась и окончательно успокоилась. В двенадцать часов она вдруг неожиданно для самой себя позвонила Валентину Николаевичу. Подумав: «Господи, что я делаю?» — спросила:

— Во сколько консультация?

— Хоть сейчас, — ответил он. — Я жду.

«А может, все и обойдется, — думала она, одеваясь, — может, и ничего не будет, а я, дура, волнуюсь… Главное, чтоб никто ничего не знал… Или я ему — по морде. Вот так, вот так. И уйду. Я ему покажу… Я его со света сживу…»

Консультация длилась до потемок. Он не отпускал ее. Выйдя от него, она домой не пошла. Моросил дождь. Она брела по улице, то и дело присаживалась на лавочки. Редкие прохожие с удивлением оглядывались. Домой идти было страшно. Все было страшно. Она решила отравиться. Вся мокрая, растрепанная, она пришла в двенадцатом часу ночи к сестре.

— Валька! — ужаснулась Алена, увидев ее. — Что с тобой? Откуда ты?

— Плохо… гуляла… худо стало…

Степан перебрался спать в горницу на диван.

Алена раздела сестру, дала выпить настойки и уложила в постель рядом с собой. Ночью у Валентины поднялась температура, Алена вызвала «скорую помощь».

Врач сказала, что Валентина простудилась, выписала лекарство и велела не вставать с постели.

У сестры Валентина пролежала трое суток. Потом болезнь отпустила ее. Александр Иванович увел жену домой. Дома она полежала еще педелю и выздоровела окончательно.

31

Ежедневно после работы столяр Евгений Мильков заходил в гастроном, брал в хлебном отделе буханку черного хлеба и батон. Вечером того дня он не принес домой хлеб и батон. Когда он подошел к магазину, оттуда выходил инкассатор с холщовой сумкой в руке. Инкассатор сел в машину и уехал. Евгения будто током ударило. Он вздрогнул, в голове застучали молоточки, мелькнули знакомые ему вспышки таинственного огня. Прямо и торжественно он прошествовал мимо магазина. Он вдруг отчетливо представил, как преступники могут ограбить инкассатора. Очень просто. Когда он появляется из магазина, двое из них одновременно приближаются к машине. Третий выходит следом за инкассатором из магазина. Дальше все делается мгновенно… Но… но тут могут быть разные варианты… Он долго бродил по темным, глухим улицам, перебирая варианты. Встречные люди заставляли столяра вздрагивать. Он спустился к реке. Потом его одинокую фигуру видели на лугу за мостом, на дороге за кирпичным заводом. Домой Мильков вернулся во втором часу ночи. Жена не спала.

— Где ты был, Женя? — спросила она.

— Прогуливался, — ответил он ей и рассмеялся. Ужинать не стал, заперся в своем кабинете и до рассвета писал. Он выкладывал на бумагу возможные варианты ограбления инкассатора. Писал он с лихорадочной быстротой. К утру шесть вариантов, разработанных до мельчайших подробностей, были готовы. Он чувствовал себя победителем, спасителем инкассатора. Он знал, как будут действовать грабители. Теперь оставалось только следить за инкассатором.

Мильков решил не говорить о своем открытии даже Степану. В случае ограбления милиция, конечно, опять опростоволосится, а он, Евгений Мильков, в два счета найдет грабителей. Наскоро позавтракав, Евгений отправился на работу.

Днем Степан Мильковский зашел в столярную мастерскую. Работы у столяров было много. Опять ремонтировали горсовет. Евгений ответил на приветствие Степана, но беседовать с ним не стал.

Степан до обеда топтался в мастерской, бродил по горсоветскому двору. Но в полдень Евгений куда-то незаметно исчез и появился в мастерской уже после перерыва. Степан спросил у него, где он пропадал. Евгений с удивлением посмотрел на товарища:

— Я не пропадаю нигде, — ответил он, — я занят делом. Разве ты не видишь?

Вечером Евгений сидел в своем кабинете, свет не включал. А когда показался Мильковский, жена Евгения ответила